Психология симулянтов: что заставляет людей притворяться тяжелобольными?
Сериал и судебный процесс по делу Бланчард, широко освещавшийся американскими и мировыми СМИ, привлек внимание общественности к теме симулятивных расстройств (диагноз, официально признанный Американской психиатрической ассоциацией). Они делятся на несколько типов. Чаще встречается симуляция собственных заболеваний или синдром Мюнхгаузена: человек убеждает окружающих, что якобы страдает тяжелой физической или психической болезнью. Есть и другая разновидность — показанный в сериале «Притворство» делегированный синдром Мюнхаузена. В этом случае один человек, чаще всего родитель или воспитатель, симулирует болезнь другого, обычно ребенка.
Почему некоторые люди готовы притворяться, будто страдают тяжелыми заболеваниями? Причин может быть несколько.
Ложь как следствие психического расстройства
Хотя симулятивное расстройство — довольно редкий диагноз, случаи встречаются во многих странах. «Считается, что примерно 1% пациентов больниц страдают симулятивным расстройством. Они доставляют системе здравоохранения больше проблем, чем мы думаем», — рассказывает психиатр Марк Фельдман, специалист по симулятивным расстройствам и автор книги «До смерти хочу заболеть».
Страдающие синдромом Мюнхгаузена часто ведут себя так, что их действительно считают больными. Они записываются на прием к врачам, рассказывают о болезни или травме, ходят на групповую терапию или обсуждают вымышленные проблемы с друзьями. Для книги Фельдман взял десятки интервью у людей с синдромом Мюнхгаузена, многие из них описывали желание симулировать как зависимость или наваждение. Им так хочется привлекать к себе внимание и вызывать жалость, что они не в силах противостоять этому искушению.
Делегированный синдром Мюнхгаузена часто встречается у «мучеников»: заботливый родитель жаждет получать похвалу и сочувствие других.
Симулянты нашли способ преодолеть изоляцию и безразличие окружающих
Некоторые придумывают вымышленную болезнь, чтобы получить ощущение контроля над ситуацией. Для тех, у кого недостаточно развито собственное «Я», это очень приятное чувство: роль пациента дает им ясные цели, которым нужно следовать. К примеру, они могут подолгу лежать в больнице или (что, по словам Фельдмана, встречается все чаще) часами сидеть в интернете, ища информацию о способах лечения несуществующего заболевания.
Симулянты отличаются от ипохондриков — тревожных личностей, постоянно подозревающих у себя какие-то заболевания: они на самом деле знают, что здоровы. Чаще всего лгать их заставляет желание получать внимание и сочувствие окружающих. «Однажды они открыли для себя такой нездоровый способ удовлетворения своих эмоциональных потребностей и с тех пор продолжают его придерживаться», — объясняет Марк Фельдман.
Эти люди часто страдают расстройствами личности, им свойственны нездоровые шаблоны мышления и поведения. «Расстройство личности — это склонность удовлетворять свои потребности нездоровыми способами. Симулянты нашли способ преодолеть свою изоляцию и безразличие окружающих», — объясняет психиатр.
Часто они заявляют, что якобы болеют раком. Одним из первых симулянтов, которых наблюдал Марк Фельдман, была 35-летняя женщина, утверждавшая, что якобы страдает от рака мозга в терминальной стадии. Психиатры смогли ей помочь.
Корыстные мотивы
Если человек притворяется, что болен раком, это не означает, что у него проблемы с психикой. Преувеличивают тяжесть болезни зачастую с корыстной целью: чтобы получить рецептурные лекарства, финансовую помощь или уйти от неприятностей.
«Психологам и психиатрам случается сталкиваться с подобными случаями, но симуляция болезни с корыстной целью — не психическое расстройство. Часто причина становится понятна, если знать жизненные обстоятельства симулянта — например, что у него финансовые проблемы», — говорит Марк Фельдман.
В последнее время участились случаи мошенничества в интернете: люди притворяются тяжелобольными и собирают деньги на лечение. Взять, к примеру, Белле Гибсон, которая утверждала, что ей удалось вылечить рак мозга с помощью специальной диеты, собирала деньги якобы на благотворительность, а в 2015 году создала бренд «лечебной» продукции. Позже выяснилось, что болезнь она симулировала, а собранные деньги присвоила.
Даже если симулянтом движут корыстные мотивы, ему все равно может быть приятна забота
«Многие попадаются на уловки мошенников, поскольку те хорошо владеют навыками эмоциональной манипуляции. Их истории трогают нас до глубины души и вызывают сильные эмоции. Трудно остаться равнодушным к больному раком», — считает психолог из Коннектикута Марни Амселлем. Но даже если симулянтом движут корыстные мотивы, ему все равно могут быть приятны забота и внимание окружающих. «Почти каждому из нас льстит повышенное внимание, и симулянты знают, как его получить», — объясняет Амселлем.
Можно ли вылечить симулятивное расстройство?
Лечить человека с патологической склонностью к симуляции непросто. Страдающие синдромом Мюнхгаузена и подобными расстройствами обычно обращаются к врачам только по поводу вымышленной болезни, а не с психическими проблемами. Однако психотерапия и поведенческая терапия могут быть эффективными: они способны помочь пациенту пересмотреть и изменить нездоровые шаблоны мышления и поведения.
Марк Фельдман считает, что во многих случаях симулятивное расстройство лучше лечить как зависимость, особенно у тех пациентов, которые испытывают эйфорию, когда им удается кого-то обмануть. У них возникает зависимость от этого ощущения, и им трудно остановиться, хотя постоянной ложью они разрушают жизнь.
Фельдман убежден, что методы, разработанные для лечения зависимостей, могут помочь и многим хроническим симулянтам. Ему довелось встретить нескольких пациентов, которые самостоятельно составили программу терапии и смогли с ее помощью избавиться от навязчивого стремления притворяться больными.
Как психологи выявляют симулянтов
Преступники часто пытаются симулировать психическое заболевание, чтобы смягчить наказание. Журналист Томас Макмиллан рассказывает, как психологи определяют, кто притворяется сумасшедшим.
«Я удочерила племянницу»
37-летняя Ирина никогда не задумывалась о том, чтобы взять ребенка из детского дома: они всегда казались ей пришельцами с других планет, помочь которым она все равно не сможет. Да и со своими двумя детьми забот хватало.
Источник
Манипуляторы
Есть такие мужчины… люди-притворщики. Люди, которые притворяются нормальными и хорошими людьми, верящими в добро, справедливость и мораль. Однако у них нет совести, сострадания и нет глубоких искренних чувств. У них нет разделения на добро и зло, можно или нельзя. У них прекрасный интеллект и хорошее образование, при этом совершенно нет морали. Это люди, которые жестоко растопчут судьбу встречного без всякой сентиментальности, поскольку обман, лицемерие и манипуляции для них — норма жизни. Встреча с ними в личной жизни может основательно покалечить психику, причем окружающие люди будут думать, что во всем виноваты только Вы.
Эти «мужчины» ухоженные, даже холеные. Любят хорошо одеваться и красиво жить. И умеют имитировать любые чувства и моральные качества в зависимости от требований ситуации и личной выгоды.
Злоупотребление доверием — основное свойство таких «мужчин». Их внешний вид обманчиво обаятелен. Они никогда не совершают преступлений против жизни и физического здоровья, они просто наносят серьезный ущерб психике и кошельку. Их очень трудно разглядеть за маской нормальности, но урон, который наносится психике живущих с ним рядом людей, чудовищен. При этом, из всех участников драмы, в которую он вовлекает окружающих, он кажется самым адекватным и нормальным человеком. Почему — понять не сложно. Он доводит близких людей до стояния крайнего стресса, сохраняя спокойствие и выступая в роли обвинителя. Это легко, ведь у него нет истинных человеческих эмоций.
Он не испытывает глубоких чувств, а потому тайная беспорядочная половая жизнь — это единственный вариант сосуществования полов, который доступен их пониманию. Категории взаимной верности и длительной эмоциональной близости с одной партнершей ему недоступны, по причине отсутствия способности испытывать чувства. Как правило, они используют женщин сексуально и финансово. Есть разные вариации, но проявления в той или иной степени можно наблюдать.
Такой человек использует всю силу своей наблюдательности, которая была отточена полученными при обучении знаниями по психологии. Он легко докапывается до причин человеческой слабости и уязвимости. Он готов яро обсуждать высокие моральные принципы, подменять понятия, ошеломлять, а в итоге запутывает оппонента, оставаясь при этом белым и пушистым.
Так вот с Ним сложно, Он притворяется нормальным человеком со здоровой системой ценностей. Притворяется человеком, испытывающим глубокие чувства. Притворяется человеком, имеющим понятие совести и морали. Притворяется человеком честным, не способным к обману и лжи. Притворяется человеком, более обеспеченным, чем он есть на самом деле. Притворяется думающим и заботливым семьянином, иногда допускающим ошибки, но только это все притворство и пустые слова… на самом деле он так не считает. Он притворяется лучше самого профессионального актера. В структуре его личности есть два очень серьезных дефекта:
Такие мужчины изображают из себя заботливых и тонко чувствующих, ранимых мужей. На вопросы психологических тестов при семейном консультировании они отвечают так, как нужно для того, чтобы получился профиль спокойного, уравновешенного, здравомыслящего человека.
На консультациях, если такие случаются, перед психологом разыгрываются целые спектакли с тем, чтобы доказать, что жалобы женщины необоснованные, по причине ее «неадекватности и слабой расстроенной психики», тем самым отвести от себя подозрения, и далее продолжать жить двойной жизнью.
Он хочет видеть вокруг исключительно красивых, успешных и полезных ему людей, окружающие должны соответствовать этому запросу, при этом он может произносить удобные слова о том, что ему «не важно как ты выглядишь, он любит тебя любую, для него важен твой внутренний мир, что он всегда будет рядом» – но это все пустое, пройдет минута и он сделает замечание по поводу пыли на крюке за батареей и уедет в «спорт зал» чтобы не видеть тебя… ему правда все равно.
Не стоит рассчитывать на помощь и сострадание от таких людей. Его никогда не будет рядом, когда тебе трудно или плохо. Он не способен сопереживать, поскольку думает только о себе. Рядом с ним чувствуешь себя отравленной его неверием, не соответствием, страхом, презрением, испытаешь зависимость от него и нелюбовь.
Ситуация очень проста: вас слушают и вас при этом даже не видят. Мужчине безразличны проблемы не только посторонних людей, но и горести родственников. Для них главное — не потерять состояние совершенного самосозерцания, в котором нет места быту и прочим обыденным мелочам.
В психологии такой тип личности называется «адаптивный социопат».
Источник
Пять пациентов с синдромом Мюнхгаузена, которые отчаянно притворялись больными
Психиатр из Алабамы Марк Фелдман больше 25 лет изучает обман, но все еще прекрасно помнит женщину, которая познакомила его с делом всей жизни. Это было в начале 90-х, Фелдман только закончил ординатуру в Университете Дюка и получил статус психиатра. Заведующий его кафедрой сказал ему поговорить с пациенткой по имени Анна, которая страдала от необычного психического расстройства.
Женщина, сидевшая в ярко освещенном кабинете, выглядела крайне болезненно и истощенно. Очень худая, с побритой головой, которую покрывал истрепавшийся парик. Внешний вид Анны, предположительно, был результатом тяжелых и изнурительных курсов химиотерапии для борьбы с раком молочной железы. Это лечение привело к потере 60 фунтов веса и выпадению волос.
Только все это было ложью. В течение почти двух лет Анна притворялась, что была больна. Она копировала симптомы онкологии, морила себя голодом, чтобы сбросить вес и побрила голову, симулируя последствия интенсивного лечения.
Рассказывая о причинах своего поведения, она ревела. В ее словах была определенная, хоть и причудливая логика. Несколько лет назад ее жених внезапно расторгнул помолвку. Анна была в отчаянии, она чувствовала, что ее предали. Вскоре она сказала сослуживцам о «раке молочной железы» и о том, что «прогноз мрачный». Их сочувствие и забота заполнили давнюю пустоту в ее жизни, которая стала сильнее после расторгнутой помолвки. Это теплое отношение побудило ее присоединиться к группе поддержки раковых больных, где она быстро завела близких друзей, несмотря на то, что всегда с трудом формировала эмоциональную привязанность.
Но обман был раскрыт, когда ведущий группы в обычном порядке проверял ее медицинские данные. Он понял, что Анна никогда не встречалась с онкологом, который, по ее словам, лечил ее. Столкнувшись с правдой, она призналась – и была сразу же уволена взбесившимся работодателем. В отчаянии Анна решила, что нуждается в помощи, так она оказалась в психиатрическом отделении с диагнозом синдром Мюнхгаузена, при котором люди симулируют болезнь или по-настоящему вызывают у себя расстройство.
Термин «Синдром Мюнхгаузена» был придуман психиатрами в 1951 году, в честь Барона фон Мюнхгаузена, немецкого солдата, который рассказывал причудливые истории о своих приключениях. Синдром Мюнхгаузена не походит на ипохондрию: ипохондрики действительно верят, что больны. Пациенты с синдромом Мюнхгаузена знают, что они лгут и часто настойчиво пытаются сфабриковать симптомы. Они делают себе инъекции с болезнетворными бактериями или моющими средствами, переносят серьезные операции или другие процедуры, которые могут нанести тяжкий вред здоровью.
Отказ от патологического поведения происходит редко: пациенты не хотят признать ложь или прибегать к психологической помощи. Большинство пациентов Фелдмана – женщины. «Мужчины с синдромом совсем не склонны обращаться за помощью к психиатру». Чтобы помочь нам лучше понять синдром Мюнхгаузена, Фелдман согласился рассказать о его работе с пятью пациентами. Из-за его богатого опыта, мы попросили рассказать о каждом случае своими словами. Описания, которые идут ниже, взяты из интервью с Фелдманом и из его опубликованных книг. Все имена пациентов были изменены, кроме имени Венди Скотт.
Венди: больничная бродяга
Сбитые с толку врачи проводили диагностические операции в надежде выяснить, что с ней было не так. Венди перенесла 42 процедуры – ни одна из них не принесла пользы. Иногда медицинский персонал что-то подозревал, заставляя ее сбегать, даже с незажившими швами. В кишечнике от этого образовались фистулы. Несколько из этих повреждений возникли по вине врачей, большинство – появлялись из-за ее своевольного ухода из больницы, хотя восстановление от инвазивных процедур требует длительного времени и медицинской помощи.
Один из хирургов совершил ужасную ошибку, занеся инфекцию. Из-за серьезных последствий Венди почти умерла, после этого она перестала врать. Она нашла спасение в неожиданном месте: в лондонском приюте для бездомных, где была поддержка персонала и появились первые реальные друзья – те, кто также жил на окраине общества. Она подобрала котенка, которого назвала Тигги, и поняла, что если продолжить подвергать себя опасности, животное останется без хозяина. Постепенно ей стало лучше. Ее семьей стали несколько кошек и собак, она нашла работу в Лондонском Зоопарке, хорошем месте для любителей животных. Еще она помогала другим, страдающим от имитационных расстройств.
Но 20 лет спустя, когда Венди действительно серьезно заболела, никто не отнесся к ее жалобам серьезно. Два года она мучилась от сильных болей в животе, пока врачи не заметили образование в ее брюшной полости. К сожалению, они не отнеслись серьезно: она была в черном списке пациентов среди британских больниц.
Венди сидела на кресле-каталке, когда мы впервые встретились в Бирмингеме, Алабама. Я был медицинским директором в психиатрическом центре Университета Алабамы. Передо мной была худая женщина с длинными каштановыми волосами и несколькими седыми прядями, без косметики и с ритмичным шотландским акцентом. Я обнял ее, она улыбнулась, хотя это было не просто в ее состоянии. Венди было около 50 в тот момент, но выглядела она гораздо старше: сильные морщины, измученная мимика. Она была по-настоящему больна и страдала от сильных болей.
Я послал ее в отделение неотложной помощи. Выяснилось, что у нее рак толстой кишки: опухоль в ее животе была с небольшой мяч. Хирургам потребовалась два часа, чтобы удалить злокачественное образование. Рак был везде. Она провела четыре месяца в больнице в Бирмингеме, проходила химиотерапию, прежде чем вернуться в Лондон, все еще энергичной как всегда. Но она умерла в хосписе спустя две недели. Ее кремировали, а прах развеяли на улице неподалеку от приюта бездомных, который дал ей второй шанс в жизни.
Лютер: «Я думал, что просто был злом».
В 1995 году я получил письмо от взволнованной матери. Ее сбивало с толку поведение восемнадцатилетнего сына. Медицинские записи, которые она приложила к письму, свидетельствовали о тяжести его болезни. С тех пор как Лютер стал юношей, его редкие и умеренные по силе приступы астмы усилились. Он перешел на ежедневный курс стероидных препаратов, был вынужден учиться дома, потому что приступы астмы случались внезапно. Как минимум 3-4 раза в неделю его забирала скорая помощь, так как у него были серьезные трудности с дыханием.
В какой-то момент они полетели в Денвер к врачам в Национальный Еврейский Госпиталь, всемирно известное место для лечения респираторных заболеваний. Но в середине полета у Лютера случился тяжелейший приступ астмы – он хрипел и не мог вздохнуть. Ингалятор оказался бесполезен, его губы стали синими – явный признак асфиксии. Мать сразу предупредила стюардессу и самолет совершил аварийную посадку в ближайшем аэропорту. Скорая помощь уже ждала Лютера на взлетной полосе и они с включенной сиреной помчались сразу в больницу.
Но как только его состояние стабилизировалось и его направили в больницу в Денвере, он сделал шокирующее заявление: все это было постановкой. Абсолютно все. Ужасные приступы астмы, хрипение и удушье. Он даже намазал губы синей подводкой для глаз, чтобы казалось, что ему не хватает кислорода. Его мать была ошеломлена и неспособна понять, почему ее сын прибег к такому изощренному и разрушительному обману.
В дальнейшей переписке с ней и Лютером я начал соединять части истории вместе, чтобы объяснить его поведение. Его отец был композитором известных поп-песен, и семья жила в богатом загородном районе. Вхождение в подростковый возраст стало поворотным моментом для Лютера. Он столкнулся с собственной сексуальностью и пониманием того, что он гей. В то время к нетрадиционной сексуальной ориентации относились менее терпимо, чем сейчас. Интеллектуально одаренный и неплохо разбирающийся в медицине Лютер стал симулировать приступы астмы и другие заболевания. Он выбирал расстройства, которые можно было без труда симулировать, чтобы конкурировать с очень успешным отцом за внимание матери. Для этого он стал болезненным юношей, которому требуется постоянный уход.
Я видел запись с его Бар-мицва́, когда ему было 13, до того, как все началось. На видео Лютер был подтянутым и красивым ребенком, и он превосходно выступил. Я не мог поверить, что это тот же человек. Из-за гормонального лечения, он страдал от ожирения. Появилась выраженная угревая сыпь, сформировался горб, что напоминало болезнь Кушинга (мое примечание: врожденная болезнь, связанная с нарушением глюкокортикоидных гормонов). От прошлого Лютера не осталось и следа. Но он чувствовал, что не имел другого выхода. Он знал то, что он делал, было плохо, но считал, что это было вынужденно. Позже, когда ему рассказали о синдроме Мюнхгаузена, он сказал: «Я шокирован, что есть название для того, что я делал. Я думал, что я просто зло, что одержим каким-то злым духом».
Мелисса: одурачивание докторов
После рождения первого ребенка в 24 год Мелисса впала в послеродовую депрессию. Она была поглощена суицидальными мыслями и психотическими эпизодами, поэтому длительное время находилась в психиатрической клинике. Больница оказалась прибежищем для нее. В рассказе, который она написала о своей болезни, она признается: «больница дала мне облегчение, новая роль угнетала меня. Оказалось, что пока я в больнице, я чувствую себя счастливее».
Мелисcа с 11 лет боролась с мыслями о том, чтобы симулировать обмороки. Навязчивые идеи в подростковом и юношеском возрасте нарушали учебу и общение со сверстниками. Она стыдилась этих фантазий и никому о них не говорила. Но, находясь в психиатрической больнице, он нашла способ осуществить эти желанные фантазии.
Ее повторяющиеся отлучения плохо сказались на семейных отношениях. Муж подал на развод и забрал детей. Мелисса тяжело переживала потерю, но также откровенно признала, что развод освободил ее, чтобы блуждать по больницам по всей стране. Она поступала на лечение больше 100 раз за следующие семь лет. Она заработала лучевую болезнь из-за множества процедур рентгена, ее уволили с работы за частые пропуски, хотя в остальном она была прекрасным работником. Ее патологическое поведение было сродни зависимости. «В неотложной помощи медицинский персонал суетится вокруг меня, удостоверяясь, что я не умирю и чувствую себя нормально, и я просто хочу погрузиться в эту атмосферу и принять все это внимание».
Спектр заболеваний, которые она могла симулировать, поистине впечатляет. Начиная от инсульта, рассеянного склероза и эпилепсии до состояний психоза, шизофрении и диссоциативного расстройства идентичности (другое название: расстройство множественной личности). Она даже прикидывалась глухонемой и сделала это очень убедительно – я читал письменный разговор с одним из врачей. «Иногда, когда я симулировала соматические симптомы и меня должны были уже разоблачить, я начинала притворяться душевнобольной и меня переводили в психиатрию».
Мелисса сохранила все в тайне – никто из ее окружения не знает о ее прошлом, но она теперь уверенна, что всегда есть хотя бы один врач и одна больница, где она никогда не притворялась и потому может обратиться туда, когда действительно заболеет. С помощью психотерапии Мелисса преодолела свою одержимость. Она продолжила обучение, получила хорошую работу и была в состоянии вновь воспитывать детей. Она также стала защитником прав пациентов. Даже выигрывала награды за свою волонтерскую помощь, хотя никто не знал, что она говорит от собственного опыта, как выдающийся симулянт.
Нелли: в шаге от смерти
Нелли оказалась в специальном учреждении, когда училась в начальной школе. Она сожгла собственный дом. Психиатры изолировали ее для безопасности родственников, хотя она говорила, что таким образом хотела соединить свою семью. Еще ребенком она очень нуждалась в привязанности, но потребность не встречала понимания. Ее чувства изоляции и покинутости усилились в психиатрическом отделении, где она подверглась эмоциональному и физическому насилию. Она написала мне: «Это началось в подростковом возрасте, когда я втайне вызвала у себя химические ожоги на руках и выпила сок, смешанный с моющим средством». Она сделала это для того, чтобы избежать сексуального насилия, которому, по ее словам, она подвергалась. «Когда я болела, меня оставляли в покое».
Самоповреждающее поведение превратилось в выраженную патологию в 18 лет. Она попала в больницу после автомобильной аварии, и обнаружила безоговорочную заботу от медперсонала в процессе выздоровления. После этого все ее внимание было направлено на то, чтобы нанести себе повреждения – так она снова оказывалась госпитализирована. Она пошла на многое, чтобы вызывать у себя болезни. Делала инъекции экскрементов для развития инфекции, специально мерзла, чтобы простыть, повреждала половые органы, пила моющие средства, добавляла кровь в анализы мочи. За эти годы она попадала в больницу 30-40 раз, перенесла много операций и диагностических процедур и пропила сотни лекарств. Она часто пропускала учебу, потому что была сильно занята своими болезнями. Ей пришлось объявить банкротство из-за астрономических медицинских счетов – больше 400 тысяч долларов за процедуры, которые она проходила без страховки.
Нелли – редкий случай. После нескольких лет психотерапии и обращения к христианской вере, к которой она стремилась, она прошла путь восстановления. Она продолжила вести счастливую и продуктивную жизнь. Во время психотерапии она продолжила обучение, стала сотрудником года на работе. После получения высшего образования Нелли начала работать в здравоохранении.
Хелен: рак онлайн
Хелена оказалась в онлайн-группе поддержки, когда мучалась от сильных болей в животе и подозревала, что это онкология. Первичная мотивация была невинна, но ощутив теплый прием от участников, она начала придумывать. Во-первых, она создала аккаунт по имени Изабель, которая представилась другом Хелен. От Изабель группа узнала, что Хелен в коме. Участники онлайн сообщества переживали и беспокоились, что подтолкнуло к созданию новых фактов и развитию этой истории. Кульминацией стало объявление Изабель о том, что Хелен диагностировали рак желудка 4-ой стадии и что ее состояние быстро ухудшается. Затем Изабель представила группе Джастина, бой-френда Хелен, и он начал рассказывать последние новости о ее состоянии здоровья. В итоге, Хелен умерла, и Джастин рассказывал участникам группе о своем горе и о том, что его состояние здоровья также стремительно ухудшается. Хелен придумывала историю до смерти Джастина и представила двух новых персонажей, его отца и сестру, чтобы продолжать.
Динамика расстройства проявляется и здесь, но люди с интернет-синдромом Мюнхгаузена, делают шаг в сторону. Их притворство направлено на тех, кто уязвим, – настоящих пациентов, которые используют интернет-форумы, чтобы справится с собственными тяжелыми болезнями и потому глубоко сочувствуют другим при подобных обстоятельствах. Если подходить критично, то кажется, что мало кто верил в экстравагантную ложь Хелен. Но люди в группе поддержки даже спустя год помнили об этой лжи. Интернет для них – путь к выживанию, общению и чувству общности. Во многих случаях тяжелобольные пациенты не могут успешно общаться нигде, кроме сети. Некоторые настоящие пациенты проводили целые сутки, общаясь онлайн с имитаторами и пытались их поддержать. Обман оставлял их с глубоким недоверием к общению через сеть, а значит, отбирал один из важных ресурсов в их борьбе с болезнью.
Хелен продолжала свою историю в течение почти года, пока не узнала о синдроме Мюнхгаузена по Интернету, когда эта тема была поднята в групповом обсуждении. После изучения литературы она признала, что соответствует описанию и разместила признание на веб-сайте группы поддержки. Она даже написала свой истинный номер телефона и выразила глубокое раскаяние. Еще она рассказала, что собирается искать психотерапевта, чтобы оставить это поведение в прошлом. Хелен теперь управляет собственной пекарней и, насколько я знаю, не прибегает к патологическому притворству.
Автор: Линда Марса/Linda Marsa
Источник
